Семья ГЕРАСИМОВЫХ

В1981 году, проходя службу в Подмосковье, я решил посту­пить в Военно-инженерную академию. Отцы-командиры, оценив мои достоинства, дали «зеленый свет». Мое образование счита­лось средним (военная кафедра при вузе). Для дальнейшего роста по служебной лестнице, как я думал, обязательно нужно иметь высшее военное образование. К тому же мой отец, участник Ве­ликой Отечественной войны, неравнодушный к ратному труду, в каждый мой приезд в отпуск спрашивал: «Ну, ты еще не окон­чил военную академию?».

Незадолго до этого при академии им. Ф. Э.Дзержинского от­крылся факультет повышения квалификации военных кадров, куда я и направился. Если бы что-то подобное образовалось при инсти­туте, который я оканчивал, - Московский экономико-статисти­ческий, вопрос поступления решился бы намного проще. Но я решил поступить в военное заведение, известное своими суровыми зако­нами и правилами.

Помощи от кого-либо ждать не приходилось. Хорошо еще кто-то из знакомых вспомнил, что в этом учебном заведении на одной из кафедр работает А.Аношкин, с которым мы лейтенан­тами начинали службу на Камчатке.

Из бесед с ним я и узнал об активном изобретателе и раци­онализаторе академии Ю.Герасимове. Когда он нас познакомил, было несложно догадаться, что Юрий был из тех же мест, что и я. И лицо, и никуда не исчезающий легкий акцент истинного чуваша свидетельствовали, что передо мной выходец из Чувашии. Так и оказалось. Впоследствии мы с Юрием Степановичем вме­сте оформляли заявки на изобретения. У нас с ним есть несколь­ко совместных авторских свидетельств на наши разработки.

Уже в середине 90-х годов, будучи заместителем председа­теля правления Московского общества чувашской культуры, мы организовали вечер встречи для ветеранов-чувашей, проживаю­щих в московском регионе.

Отца Юрия, Степана Никитовича, мы тогда тоже пригла­сили. Ему очень понравилась наша встреча вдали от родных мест. Вот так я познакомился с главными действующими лицами это­го сюжета.

В первый свой приезд на дачу Герасимовых в районе ст. Ку­бинка я не застал Степана Никитовича - он уехал навещать род­ственника в больницу. Несмотря на свой преклонный возраст, он и по Москве ездит сам. По адресам находит нужные учреждения. Но с сыном, Юрием, которого не видел несколько лет и ко­торый приехал туда по делам, мы побеседовали.

Через неделю я снова приехал на дачу к Степану Никитовичу. Выпал снег. По прочищенной бульдозером дороге я подъехал на машине прямо к участку Степана Никитовича. День был солнечным, снег искрился, и вокруг стояла умиротворяющая ти­шина.  На этот раз Степан Ники­тович был на месте.

Степан Никитович Гераси­мов появился на свет в 1916 году в большой семье в д. Чашлама Козловского района. Отец его, Никита Герасимов, умер в 1920 году, когда Степану было 4 года: ездил за сеном на лошади, попил в жару холодную родниковую воду и заболел воспалением легких. Так и не смог встать на ноги, - ушел из жизни. Мать подняла семерых детей, а Степан был  самым младшим в семье.

        В 1937 году Степана призвали в Армию, прослужил он во Внуково (в Подмосковье), обслуживал авиацион­ную технику. После службы вернулся в родную деревню - мать, оказывается, умерла, старшие братья, кроме одного предпоследнего в роду, поженились и ушли из дома. Степан стал жить в отцовском доме вместе с братом Николаем, который был старше него на 3 года, начал работать в колхозе. В это время вышло постанов­ление, что каждый колхозник должен наработать в год не менее 80 трудодней.   Председателем колхоза был со­сед, с которым у Степана не ладились отношения. По­скольку Степан недавно вернулся из Армии, еще не ус­пел набрать положенных трудодней, председатель колхо­за не выделил ему зерна, отобрал земельный участок и подал на него   в суд.

Степан Никитович уже по прошествии стольких лет, повидавший и переживший очень многое, как-то спокой­но рассказывает:

- Я спрашиваю у председателя: «На что я буду жить? Как я смогу работать без еды?». По своей наивности думал, что суд во всем разберется. А на суде мне даже слово не дали сказать. Решили: «Виновен» и отправили в тюрьмy. Успел только брату крикнуть, чтобы он подал кассационную жалобу...

Брат Николай написал жалобу и подал ее в выше­стоящую инстан­цию. Через два месяца жалобу рассмотрели, Степана признали невинов­ным. Николай долго искал брата по тюрьмам, чтобы ос­вободить его, - но ему не говорили, в какой тюрьме сидит Степан. В конце концов он нашел брата, добился свидания. Степан Никитович рассказывает дальше:

-       Перед свиданием с братом   увидел в тюрьме тещу нашего председателя. Она сказала: «Свидание будет очень коротким, вам даже не разрешат разговаривать. Ты, как только увидишь брата, сразу спроси про кассацион­ную жалобу». Я так и сделал. Как только увидел Нико­лая в дверях, крикнул: «Кассационную жалобу рассмот­рели?». «Да. Тебя освободили с 20 февраля», - успел крикнуть брат. Больше ни о чем мы и не успели погово­рить. Так я узнал, что с момента   решения об освобож­дении прошло несколько месяцев. Меня и не собирались отпускать. Все-таки позже был освобожден из тюрьмы и вернулся домой...

Вышел из тюрьмы Степан незадолго до войны. Вспо­миная, как дошло это страшное известие о начале войны до него, в мельчайших подробностях рассказывает о пос­ледних часах мирного времени:

-       Накануне мы, несколько молодых ребят, договори­лись пойти в соседнюю деревню на ярмарку. Приходим туда, а там народу совсем мало, говорят, праздник перенесли в районный центр. Мы с другом были на ве­лосипедах и решили поехать в райцентр. Остальные
ребята не захотели туда идти, - было далеко. Приехали на ярмарку - народ грустный, ярмарку отменили. Ска­зали, что началась война.

Я знал, что меня в первый же день заберут на фронт. Решил попрощаться со своими друзьями, подругами, по­скольку был уверен, что больше их никого не увижу. Через день, когда я появился дома, брат сказал, что меня разыскивали, несколько раз приходили за мной, и чуть не объявили дезертиром...».

На второй день войны С.Герасимов ушел защищать свою родную землю. Воевал Степан Никитович коман­диром батареи 45-имиллиметровых пушек в составе 334-ой дивизии. Прибалтийский фронт, куда входила эта дивизия, прикрывал Москву со стороны г. Тверь. 334 ди­визия прошла боями гг. Клин, Тверь, Витебск. Бои были страшные. Не раз к концу боя ни слева, ни справа не ос­тавалось соседних батарей - они все были уничтожены. Было и так, что из всего расчета, которым командовал сержант С. Герасимов, оставался в живых только он.

Сегодня Степан Никитович думает, что какая-то не­ведомая сила оберегала его каждый раз от смерти. Был ранен, лежал в госпитале и, после выздоровления, опять вернулся на позицию.

Награжден орденом Красной Звезды, орденом Отече­ственной войны II степени и многими медалями.

После боев под Витебском начальник штаба майор Гамалетдинов исполнительного, расторопного сержанта Сте­пана Герасимова взял к себе в адъютанты. Через некоторое время, видимо, понимая, что из сержанта может получиться хороший офицер, направил его учиться в военное училище в пос. Можга. Так в 28 лет С.Герасимов сел за парту. В 1945 году три пехотных училища были объединены, и кур­сант С.Герасимов продолжил учебу в г. Воткинск.

В мае 1945 года страшная война завершилась, а до окончания учебы оставалось еще два месяца. Степану Никитовичу страшно захотелось домой. Он решил не за­канчивать учебу, не стал сдавать выпускные экзамены. Таким образом, через некоторое время был демобилизо­ван и вернулся в родную деревню.

Родного брата Николая забрали в армию через не­сколько дней после Степана. Воевал под Ленинградом. От него пришло всего одно письмо. Пропал без вести.