Михаил Петрович
ГРИГОРЬЕВ
Генерал-майор
Встреча на даче
Несмотря на дождь, который то переставал, то начинал хлестать с новой силой, небольшая делегация чувашей приехала навестить генерал-майора в отставке М.П.Григорьева, уроженца деревни Кадыши Вурнарского района на его подмосковную дачу.
Подъезжая к воротам дачного участка, мы увидели свежевыкрашенный, очень аккуратный забор, за которым стояло небольшое деревянное здание с мансардой с наличниками на окнах с чувашскими узорами.
Нас встретили Михаил Петрович и его супруга Лидия Ивановна. На дачном участке, окруженном со всех сторон лесом, было тихо. В глаза сразу бросилась удивительная чистота на участке, аккуратность и скромность построек. Мы попросили хозяев рассказать о жизни и быте на лоне природы.
Земельный участок в 9 соток был получен Михаилом Петровичем в период его службы в должности заместителя Председателя Спортивного комитета Министерства обороны СССР. Однако вскоре дачные увлечения в свободное от службы время у Михаила Петровича прекратились, так как он был назначен на новую должность - начальника политического отдела штаба управления Главного командования войск Западного направления, и ему пришлось выехать к месту новой службы в Северную Группу войск (г. Легница Польской народной республики).
Главнокомандующим войск Западного направления был назначен Маршал Советского Союза Н.В.Огарков, ранее работавший начальником Генерального штаба Министерства обороны СССР.
Поскольку наша встреча состоялась на даче, то, естественно, мы заинтересованно начали знакомиться дачными постройками. Нам понравился деревянный дом с привлекательными резными окнами, удобным открытым крыльцом с резными столбцами, также резным фронтоном вокруг.
Михаил Петрович поделился с нами и тем, какие пришлось исправлять ошибки, допущенные при строительстве дома, особенно фундамента.
В связи с тем, что дачный участок располагается в заболоченном месте, посчитали целесообразным дом (размер его 7x6 м.) установить на бетонных столбах. Но на деле такое решение оказалось неоправданным, так как мерзлый грунт стал выталкивать столбы и углы дома начали «гулять» каждый год по-разному. А это, в конечном счете, приводило к деформации всего дома. И чтобы это устранить, пришлось дом поднять, установить его на временные подставки, срезать все бетонные столбы (а их было 16 шт.) и заново залить обычный ленточный фундамент. Работу Михаил Петрович с сыном Сергеем выполнил в течение летнего дачного сезона. На все это ушло 1,5 тонны цемента, два МАЗа песка и немало арматурного железа.
Далее он показал нам хозяйственный блок. Построен он (3,5x7 м.) своими руками. В нем в начале размещается комната размером 3,5x3,5 м., которая оборудована как летняя кухня-столовая. Из этой комнаты далее идет баня. Здесь же рядом оборудована душевая с горячей и холодной водой. При осмотре бани нас заинтересовала система топки бани и нагрева горячей воды для душевой. Оказалось, что система водопроводов сконструирована так, что пока в течение 1,5 часов топится баня, вода в нержавеющем баке, установленном на потолке бани, достаточно нагревается и готова к использованию. Нагревание воды здесь происходит путем циркуляции ее в змеевике, вмонтированном в дымоходной металлической трубе от стандартной металлической печи. Рядом располагается такой же бак с холодной водой. Вода в эти баки подается из своего колодца с помощью электронасоса по трубопроводам. Кстати, колодец на три кольца вырыт своими руками. Далее на участке мы увидели стеклянную теплицу, просторный гараж на бетонной основе из оцинкованного железа, удобный вместительный навес, где достаточно места для складывания дров. Здесь же оборудован верстак для столярных работ. Это место самое любимое у Михаила Петровича. Здесь он проводит значительную часть своего времени, занимаясь столярными работами и резьбой по дереву.
Об увлеченности резьбой стоит сказать отдельно. Все семь окон на доме оформлены резьбой в чувашском национальном стиле. Фронтоны дома с лицевой стороны также сделаны резные. В доме на стенах висят три большие резные картины, удобно расположены книжные полки с резными узорами. На стенах веранды - резные картины-орнаменты. С веранды на мансарды плавно поднимается лестница, стены которой украшают резные балясины. Михаил Петрович поясняет, что впервые резьбой по древу увлекся после того, когда однажды по телевизору увидел красивые деревянные резные работы, выполненные российскими умельцами. С тех пор подобное увлечение захватывает его все больше и больше.
Знакомясь с дачными постройками и увлечениями Михаила Петровича, мы спрашиваем, откуда же у него такие основательные знания в строительном деле и способности к строительству? Тем более он по армейской специальности не военный инженер-строитель, а всю свою жизнь в армии посвятил политработе...
Михаил Петрович живо откликнулся на наш вопрос. Вот что он нам поведал: «Политработник - это человек, который постоянно связан работой с людьми. Объектом моей занятости и заботы, прежде всего, были солдаты, сержанты и офицеры. Меня интересовало все, чем они занимались. Будь это занятие в классе или в огневом городке, на тактическом поле, на танкодроме, в парке боевой техники при ее обслуживании... Регулярно бывал в солдатской столовой, проверял качество приготовления пищи. Ходил с солдатами в баню, изучал, в каких условиях они моются, интересовался, как они обуты и одеты.
Если приходилось заниматься строительными делами, совершенствованием паркового оборудования, тактических полей (а этих работ было очень много), то обязательно вникал - соблюдаются ли здесь меры безопасности, умеют ли солдаты выполнять полученную задачу, какими инструментами они обеспечены, исправны ли они, умеют ли пользоваться ими. Всегда советовал солдатам детально вникнуть в суть дела. Нередко в пределах необходимого пытался принимать участие в работе с солдатами. Это взаимно обогащало как старшего начальника, так и подтягивало воинов. В ходе повседневной службы я не пренебрегал учиться у других, в том числе и у своих подчиненных.
Можеть быть, это покажется несколько нескромным, но могу сказать откровенно, что я не чуждался простой, обыкновенной, как говорят, «черновой» работы. Брал в руки инструмент и показывал солдатам как правильно им нужно пользоваться, как выполнять тот или иной прием. Я видел, что в данном случае нужен был совет, участие и пример старшего. Так поступали и многие другие офицеры. Жизнь неоднократно убеждала нас, что личный положительный пример старшего начальника являлся самым действенным методом в обучении и воспитании солдат, сержантов и молодых офицеров. Это черным по белому было подчеркнуто в учебниках военной педагогики и психологии в советских военно-политических училищах.
При таком подходе в работе, как я уже отметил, достигается более тесный контакт со своими подчиненными. С их стороны также проявляется больше доверия к начальнику. А это очень важно для любого офицера и тем более для политработника. Я всегда считал необходимым знать настроение солдата: чем он озабочен, чем тяготится, нуждается ли в помощи старшего в каком либо вопросе в данный момент. Или же интересовался до армейским периодом его жизни, учебой, семейным положением, получает ли письма из дома, от друзей, от любимой девушки, о чем они пишут, все ли у них в порядке,.. - то есть, как эти факты влияют на настроение солдата. Такие простые душевные индивидуальные беседы проводил систематически.
Помню, бывали отдельные случаи, когда приходилось получать письма от родителей солдат с беспокойством, что от сына давно нет весточки. Спрашивают у нас, в чем же дело? Неужели он тяжело болен, травмирован, что не в состоянии писать письма домой? В этом случае обязательно приглашал солдата к себе на беседу, знакомил его с содержанием родительского письма и выяснял причину такого молчания. Веских причин у солдат не было. Ответ, как правило, простой - немного «закрутился», много полевых занятий вне расположения части, поэтому и не успел написать.
В таком случае приходилось помочь солдату, то есть посадить его у себя за стол, вооружить ручкой, листочком бумаги и попросить приступить к делу - «написать теплое письмо родителям». После такой встречи и соответствующей разъяснительной беседы отпускал его с обязательным наказом, чтобы впредь был к родителям более внимательным.
Уместно заметить, что именно их таких и других подобных мелочей складывается наша повседневная армейская жизнь. Поэтому подобные вопросы необходимо решать своевременно. Да, они не сложные, но важные и требуют обязательного внимательного разрешения, так как связаны с личными интересами солдат и родителей. Главное здесь для командира любого ранга, особенно для политработника - не проходить мимо фактов, касающихся личности солдата. В удовлетворении запросов подчиненных, особенно в воспитании молодежи мелочей не бывает.
Скоро будет двадцать лет, как я завершил свою службу в армии. Однако те бурные напряженные годы до сих пор стоят перед моими глазами. До сих пор постоянно вспоминаются солдаты, сержанты, прапорщики (тогда сверхсрочники), офицеры и генералы, с которыми приходилось вместе служить и решать сложные задачи в войсках. Помню, что у нас не было времени на раскачку. Не успевали решить одни задачи, вскоре впереди появлялись другие, более сложные задачи. Так продолжалось из года в год все мои 36 лет службы в Советской Армии. Почему так происходило? А потому, что на вооружение частей и соединений регулярно поступали новые виды оружия и боевой техники. Их своевременно надо было осваивать. Здесь нужны были новые подходы, более совершенные методики, перестройка учебно-материальной базы в соответствии с новыми курсами стрельб, вождения боевых машин... Сначала требовалось переучивание самих офицеров.
Учебу с молодыми солдатами начинали с наиболее простых занятий. По мере их усвоения переходили к более сложным, постепенно увеличивая нагрузку. К подготовке молодых солдат подключали старослужащих воинов. Старались, чтобы они передавали свой опыт и умение тем, кто нуждался в этом. Таким образом, в подразделениях между солдатами складывалась обстановка взаимодействия, взаимовыручки, дух доброго товарищества. Этим всегда сильны были наши воинские коллективы.
После одиночной подготовки переходили к занятиям в составе экипажей, расчетов, взводов, добивались слаженных действий в составе подразделения. Как правило, подготовку войск на новой технике, с новым вооружением завершали проведением крупных тактических учений с боевой стрельбой штатными боевыми снарядами, пуском учебных тактических ракет, участием авиации и т.д.
В ходе этих учений полностью укомплектованные полки и дивизии (в мотострелковой дивизии в то время личного состава насчитывалось около 12 тысяч боевой техники: танков, бронетранспортеров, боевых машин пехоты, ракетных установок, артиллерийских систем, специальной, инженерной и автомобильной техники было около 4-х тысяч единиц) по тревоге, соблюдая требования по маскировке, как правило, ночью, пользуясь приборами ночного видения, другими приборами маскировки, выводились на продолжительные тактические учения, сначала в запасные районы сосредоточения. Здесь войска получали задачи на дальнейшие действия. Далее «боевые действия» развивались в быстром темпе. Необходимо было совершить марш на значительное расстояние (иногда на большую глубину - на 100-200 и более км), выйти на определенный указанный рубеж и после короткой подготовки и уточнения задач стремительно атаковать «противника», прорвать его оборонительные позиции, уничтожить его на первой позиции и стремительно развивать наступление в глубину. А иногда противоборствующие стороны, стремясь упреждать, могли столкнуться лоб в лоб. Встречный бой — наиболее сложный вид боевых действий. В такой обстановке успех сопутствовал той стороне, которая действовала более смело, дерзко, маневренно, наносила неожиданные фланговые удары, с упреждением наносила огневые удары из танков, БМП, артиллерийских систем.
Не забегая вперед, хочется остановиться на одной важной стороне действий войск. При совершении сложных учений личный состав, особенно механики - водители танков, тягачей, специальной техники испытывали большие физически и морально-психологические нагрузки.
Длительно управлять такой техникой даже подготовленным солдатам не так-то просто - люди физически сильно уставали. Им нужен был хотя бы небольшой перерыв, отдых. И чтобы в такой обстановке не снижать темп марша, движение танковых колонн, за рычаги управления вместо механика-водителя сажали командира танка или заряжающего, и он успешно справлялся с этим. Такое возможно было потому, что в ходе обычных повседневных занятий всех членов экипажей учили и тренировали взаимозаменяемости, взаимодействию. А это обеспечивало живучесть экипажей, повышало боеспособность, подразделений и частей. Такие и другие подобные способы подготовки были абсолютно целесообразными и оправданными.
Говоря о высокой степени боевой обученности воинов, не могу не вспомнить об их способностях умело действовать в самых различных сложных условиях:
- быстрое развертывание подразделений и частей после совершения марша в боевую линию, стремительная атака и уничтожение «противника» на рубеже обороны и дальнейшее развитие наступательных действий в глубь обороны «противника»;
- в ходе этих действий войскам приходилось преодолевать минно-взрывные заграждения, противотанковые рвы, другие препятствия;
- постоянно наблюдать за происходящим на «полебоя», вести разведку местности и за действиями «противника»;
- вести по нему прицельный огонь, при необходимости и с коротких остановок;
- действовать на поле боя маневренно, на больших скоростях, по возможности наносить по «противнику» фланговые удары;
- форсировать водные преграды, использовать при этом различные способы: боевые машины пехоты (в нем отделение мотострелков) и бронетранспортеры - сходу вплавь, танки после 30-минутной подготовки - под водой при глубине реки до 5 метров или по понтонному мосту. Он в ходе наступления сооружается инженерно-саперным батальоном дивизии и армейским понтонно-мостовым полком.
Мне в середине 1970 годов в период службы в Группе Советских войск Германии в должности начальника политотдела 21-ой мотострелковой дивизии в ходе дивизионных и армейских тактических учений вместе с штабом дивизии неоднократно приходилось принимать непосредственное участие в организации форсирования знаменитой реки Эльба. Ширина ее достигает 200 метров. Дивизия в полном составе (личного состава 12 тыс. человек, боевой техники - около 4 тысяч единиц) преодолевала ее за 4-6 часов. А передовые наступающие батальоны и полки - за 20-30 минут и сходу вступали в бой с противником на противоположном берегу.
Хочу заметить, что форсирование водных преград -наиболее сложный вид боевых действий, требующий от командиров, штабов особенно тщательной подготовки и умелого руководства на возможные изменения обстановки, которые могли замедлить темпы переправы. Никакого скопления войск на подходе и у самой реки недопустимо во избежание потерь от ударов противника. Наша артиллерия и авиация непрерывными массированными ударами обеспечивали успешное форсирование. С достижением противоположного берега войска немедленно выходили на свои направления, рассредоточивались и продолжали дальнейшее стремительное преследование «противника».
На «поле боя» обстановка порой складывалась крайне непростая. Так получалось, к примеру, когда «противник» предпринимал самые неожиданные, неординарные шаги. К подобным действиям следует отнести «применение» по нашим войскам отравляющих веществ. Такие варианты часто отрабатывались на учениях. В этой критической обстановке весь личный состав незамедлительно использовал индивидуальные средства защиты, которые всегда находились при себе и в постоянной готовности.
|