Мой сайт
Пятница, 29.03.2024, 05:03
Меню сайта

Категории каталога
Мои статьи [99]

Форма входа

Поиск

Друзья сайта

Статистика

Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0

Наш опрос
Оцените мой сайт
Всего ответов: 145

Главная » Статьи » Мои статьи

Михаил Григорьев

Михаил Петрович

ГРИГОРЬЕВ

Генерал-майор

 

Встреча на даче

            Несмотря на дождь, который то переставал, то начинал хлестать с новой силой, небольшая делегация чувашей приехала навестить гене­рал-майора в отставке М.П.Григо­рьева, уроженца деревни Кадыши Вурнарского района на его подмос­ковную дачу.

Подъезжая к воротам дачного участка, мы увидели свежевыкра­шенный, очень аккуратный забор, за которым стояло небольшое дере­вянное здание с мансардой с наличниками на окнах с чувашскими узорами.

Нас встретили Михаил Петрович и его супруга Лидия Ивановна. На дачном участке, окруженном со всех сторон лесом, было тихо. В глаза сразу бросилась уди­вительная чистота на участке, аккуратность и скром­ность построек. Мы попросили хозяев рассказать о жизни и быте на лоне природы.

Земельный участок в 9 соток был получен Михаи­лом Петровичем в период его службы в должности заместителя Председателя Спортивного комитета Министерства обороны СССР. Однако вскоре дачные увлечения в свободное от службы время у Михаила Петровича прекратились, так как он был назначен на новую должность - начальника политического отде­ла штаба управления Главного командования войск Западного направления, и ему пришлось выехать к месту новой службы в Северную Группу войск (г. Легница Польской народной республики).

Главнокомандующим войск Западного направления был назначен Маршал Советского Союза Н.В.Огарков, ранее работавший начальником Генерального штаба Министерства обороны СССР.

Поскольку наша встреча состоялась на даче, то, естественно, мы заинтересованно начали знакомиться дачными постройками. Нам понравился деревянный дом с привлекательными резными окнами, удобным откры­тым крыльцом с резными столбцами, также резным фронтоном вокруг.

Михаил Петрович поделился с нами и тем, какие пришлось исправлять ошибки, допущенные при стро­ительстве дома, особенно фундамента.

В связи с тем, что дачный участок располагается в заболоченном месте, посчитали целесообразным дом (размер его 7x6 м.) установить на бетонных столбах. Но на деле такое решение оказалось неоправданным, так как мерзлый грунт стал выталкивать столбы и углы дома начали «гулять» каждый год по-разному. А это, в конечном счете, приводило к деформации всего дома. И чтобы это устранить, пришлось дом поднять, уста­новить его на временные подставки, срезать все бетон­ные столбы (а их было 16 шт.) и заново залить обычный ленточный фундамент. Работу Михаил Петрович с сыном Сергеем выполнил в течение летнего дачного сезона. На все это ушло 1,5 тонны цемента, два МАЗа песка и немало арматурного железа.

Далее он показал нам хозяйственный блок. Построен он (3,5x7 м.) своими руками. В нем в начале размеща­ется комната размером 3,5x3,5 м., которая оборудована как летняя кухня-столовая. Из этой комнаты далее идет баня. Здесь же рядом оборудована душевая с горячей и холодной водой. При осмотре бани нас заинтересова­ла система топки бани и нагрева горячей воды для ду­шевой. Оказалось, что система водопроводов сконстру­ирована так, что пока в течение 1,5 часов топится баня, вода в нержавеющем баке, установленном на потолке бани, достаточно нагревается и готова к использованию. Нагревание воды здесь происходит путем циркуляции ее в змеевике, вмонтированном в дымоходной металли­ческой трубе от стандартной металлической печи. Ря­дом располагается такой же бак с холодной водой. Вода в эти баки подается из своего колодца с помощью электронасоса по трубопроводам. Кстати, колодец на три кольца вырыт своими руками. Далее на участке мы увидели стеклянную теплицу, просторный гараж на бетонной основе из оцинкованного железа, удобный вместительный навес, где доста­точно места для складывания дров. Здесь же оборудо­ван верстак для столярных работ. Это место самое лю­бимое у Михаила Петровича. Здесь он проводит зна­чительную часть своего времени, занимаясь столярны­ми работами и резьбой по дереву.

Об увлеченности резьбой стоит сказать отдельно. Все семь окон на доме оформлены резьбой в чувашском национальном стиле. Фронтоны дома с лицевой сторо­ны также сделаны резные. В доме на стенах висят три большие резные картины, удобно расположены книж­ные полки с резными узорами. На стенах веранды - резные картины-орнаменты. С веранды на мансарды плавно поднимается лестница, стены которой украша­ют резные балясины. Михаил Петрович поясняет, что впервые резьбой по древу увлекся после того, когда однажды по телевизору увидел красивые деревянные резные работы, выполненные российскими умельцами. С тех пор подобное увлечение захватывает его все больше и больше.

Знакомясь с дачными постройками и увлечениями Михаила Петровича, мы спрашиваем, откуда же у него такие основательные знания в строительном деле и способности к строительству? Тем более он по армей­ской специальности не военный инженер-строитель, а всю свою жизнь в армии посвятил политработе...

Михаил Петрович живо откликнулся на наш вопрос. Вот что он нам поведал: «Политработник - это чело­век, который постоянно связан работой с людьми. Объектом моей занятости и заботы, прежде всего, были солдаты, сержанты и офицеры. Меня интересовало все, чем они занимались. Будь это занятие в классе или в ог­невом городке, на тактическом поле, на танкодроме, в парке боевой техники при ее обслуживании... Регуляр­но бывал в солдатской столовой, проверял качество при­готовления пищи. Ходил с солдатами в баню, изучал, в каких условиях они моются, интересовался, как они обуты и одеты.

Если приходилось заниматься строительными дела­ми, совершенствованием паркового оборудования, так­тических полей (а этих работ было очень много), то обязательно вникал - соблюдаются ли здесь меры безопасности, умеют ли солдаты выполнять полученную задачу, какими инструментами они обеспечены, ис­правны ли они, умеют ли пользоваться ими. Всегда со­ветовал солдатам детально вникнуть в суть дела. Нередко в пределах необходимого пытался принимать участие в работе с солдатами. Это взаимно обогащало как старшего начальника, так и подтягивало воинов. В ходе повседневной службы я не пренебрегал учиться  у  других, в том числе и у своих подчиненных.

Можеть быть, это покажется несколько нескромным, но могу сказать откровенно, что я не чуждался простой, обыкновенной, как говорят, «черновой» работы. Брал в руки инструмент и показывал солдатам как правильно им нужно пользоваться, как выполнять тот или иной прием. Я видел, что в данном случае нужен был совет, участие и пример старшего. Так поступали и многие другие офицеры. Жизнь неоднократно убеждала нас, что личный положительный пример старшего началь­ника являлся самым действенным методом в обучении и воспитании солдат, сержантов и молодых офицеров. Это черным по белому было подчеркнуто в учебниках военной педагогики и психологии в советских военно-политических училищах.

При таком подходе в работе, как я уже отметил, достигается более тесный контакт со своими подчинен­ными. С их стороны также проявляется больше дове­рия к начальнику. А это очень важно для любого офи­цера и тем более для политработника. Я всегда считал необходимым знать настроение солдата: чем он озабо­чен, чем тяготится, нуждается ли в помощи старшего в каком либо вопросе в данный момент. Или же инте­ресовался до армейским периодом его жизни, учебой, семейным положением, получает ли письма из дома, от друзей, от любимой девушки, о чем они пишут, все ли у них в порядке,.. - то есть, как эти факты влияют на настроение солдата. Такие простые душевные индиви­дуальные беседы проводил систематически.

Помню, бывали отдельные случаи, когда приходилось получать письма от родителей солдат с беспокойством, что от сына давно нет весточки. Спрашивают у нас, в чем же дело? Неужели он тяжело болен, травмирован, что не в состоянии писать письма домой? В этом случае обязательно приглашал солдата к себе на беседу, знакомил его с содержанием родительского письма и выяснял причину такого молчания. Веских причин у солдат не было. Ответ, как правило, простой - немного «закрутился», много полевых занятий вне расположе­ния части, поэтому и не успел написать.

В таком случае приходилось помочь солдату, то есть посадить его у себя за стол, вооружить ручкой, листоч­ком бумаги и попросить приступить к делу - «написать теплое письмо родителям». После такой встречи и со­ответствующей разъяснительной беседы отпускал его с обязательным наказом, чтобы впредь был к родите­лям более внимательным.

Уместно заметить, что именно их таких и других подобных мелочей складывается наша повседневная армейская жизнь. Поэтому подобные вопросы необхо­димо решать своевременно. Да, они не сложные, но важ­ные и требуют обязательного внимательного разреше­ния, так как связаны с личными интересами солдат и ро­дителей. Главное здесь для командира любого ранга, особенно для политработника - не проходить мимо фактов, касающихся личности солдата. В удовлетворе­нии запросов подчиненных, особенно в воспитании молодежи мелочей не бывает.

Скоро будет двадцать лет, как я завершил свою служ­бу в армии. Однако те бурные напряженные годы до сих пор стоят перед моими глазами. До сих пор постоянно вспоминаются солдаты, сержанты, прапорщики (тогда сверхсрочники), офицеры и генералы, с которыми при­ходилось вместе служить и решать сложные задачи в войсках. Помню, что у нас не было времени на раскач­ку. Не успевали решить одни задачи, вскоре впереди по­являлись другие, более сложные задачи. Так продолжа­лось из года в год все мои 36 лет службы в Советской Армии. Почему так происходило? А потому, что на во­оружение частей и соединений регулярно поступали новые виды оружия и боевой техники. Их своевремен­но надо было осваивать. Здесь нужны были новые под­ходы, более совершенные методики, перестройка учеб­но-материальной базы в соответствии с новыми курса­ми стрельб, вождения боевых машин... Сначала требо­валось переучивание самих офицеров.

Учебу с молодыми солдатами начинали с наиболее простых занятий. По мере их усвоения переходили к более сложным, постепенно увеличивая нагрузку. К подготовке молодых солдат подключали старослужа­щих воинов. Старались, чтобы они передавали свой опыт и умение тем, кто нуждался в этом. Таким обра­зом, в подразделениях между солдатами складывалась обстановка взаимодействия, взаимовыручки, дух добро­го товарищества. Этим всегда сильны были наши воин­ские коллективы.

После одиночной подготовки переходили к занятиям в составе экипажей, расчетов, взводов, добивались сла­женных действий в составе подразделения. Как прави­ло, подготовку войск на новой технике, с новым воору­жением завершали проведением крупных тактических учений с боевой стрельбой штатными боевыми снаря­дами, пуском учебных тактических ракет, участием авиации и т.д.

В ходе этих учений полностью укомплектованные полки и дивизии (в мотострелковой дивизии в то время личного состава насчитывалось около 12 тысяч боевой техники: танков, бронетранспортеров, боевых машин пехоты, ракетных установок, артиллерийских систем, специальной, инженерной и автомобильной техники было около 4-х тысяч единиц) по тревоге, соблюдая требования по маскировке, как правило, ночью, пользу­ясь приборами ночного видения, другими приборами маскировки, выводились на продолжительные тактичес­кие учения, сначала в запасные районы сосредоточения. Здесь войска получали задачи на дальнейшие дей­ствия. Далее «боевые действия» развивались в быстром темпе. Необходимо было совершить марш на значитель­ное расстояние (иногда на большую глубину - на 100-200 и более км), выйти на определенный указанный рубеж и после короткой подготовки и уточнения задач стремительно атаковать «противника», прорвать его оборонительные позиции, уничтожить его на первой позиции и стремительно развивать наступление в глу­бину. А иногда противоборствующие стороны, стре­мясь упреждать, могли столкнуться лоб в лоб. Встреч­ный бой — наиболее сложный вид боевых действий. В такой обстановке успех сопутствовал той стороне, которая действовала более смело, дерзко, маневренно, наносила неожиданные фланговые удары, с упреж­дением наносила огневые удары из танков, БМП, ар­тиллерийских систем.

Не забегая вперед, хочется остановиться на одной важной стороне действий войск. При совершении слож­ных учений личный состав, особенно механики - водите­ли танков, тягачей, специальной техники испытывали боль­шие физически и морально-психологические нагрузки.

Длительно управлять такой техникой даже подготов­ленным солдатам не так-то просто - люди физически сильно уставали. Им нужен был хотя бы небольшой перерыв, отдых. И чтобы в такой обстановке не снижать темп марша, движение танковых колонн, за рычаги уп­равления вместо механика-водителя сажали командира танка или заряжающего, и он успешно справлялся с этим. Такое возможно было потому, что в ходе обыч­ных повседневных занятий всех членов экипажей учи­ли и тренировали взаимозаменяемости, взаимодей­ствию. А это обеспечивало живучесть экипажей, повы­шало боеспособность, подразделений и частей. Такие и другие подобные способы подготовки были абсолют­но целесообразными и оправданными.

Говоря о высокой степени боевой обученности вои­нов, не могу не вспомнить об их способностях умело действовать в самых различных сложных условиях:

-    быстрое развертывание подразделений и частей после совершения марша в боевую линию, стремитель­ная атака и уничтожение «противника» на рубеже обо­роны и дальнейшее развитие наступательных действий в глубь обороны «противника»;

-    в ходе этих действий войскам приходилось преодо­левать минно-взрывные заграждения, противотанковые рвы, другие препятствия;

-    постоянно наблюдать за происходящим на «полебоя», вести разведку местности и за действиями «про­тивника»;

-    вести по нему прицельный огонь, при необходимо­сти и с коротких остановок;

-    действовать на поле боя маневренно, на больших скоростях, по возможности наносить по «противнику» фланговые удары;

- форсировать водные преграды, использовать при этом различные способы: боевые машины пехоты (в нем отделение мотострелков) и бронетранспортеры - сходу вплавь, танки после 30-минутной подготовки - под водой при глубине реки до 5 метров или по понтонному мосту. Он в ходе наступления сооружа­ется инженерно-саперным батальоном дивизии и армейским понтонно-мостовым полком.

Мне в середине 1970 годов в период службы в Груп­пе Советских войск Германии в должности начальника политотдела 21-ой мотострелковой дивизии в ходе дивизионных и армейских тактических учений вместе с штабом дивизии неоднократно приходилось принимать непосредственное участие в организации форсирования знаменитой реки Эльба. Ширина ее достигает 200 метров. Дивизия в полном составе (личного состава 12 тыс. человек, боевой техники - около 4 тысяч единиц) преодолевала ее за 4-6 часов. А передовые наступаю­щие батальоны и полки - за 20-30 минут и сходу всту­пали в бой с противником на противоположном берегу.

Хочу заметить, что форсирование водных преград -наиболее сложный вид боевых действий, требующий от командиров, штабов особенно тщательной подготовки и умелого руководства на возможные изменения обста­новки, которые могли замедлить темпы переправы. Ни­какого скопления войск на подходе и у самой реки не­допустимо во избежание потерь от ударов противника. Наша артиллерия и авиация непрерывными массирован­ными ударами обеспечивали успешное форсирование. С достижением противоположного берега войска не­медленно выходили на свои направления, рассредото­чивались и продолжали дальнейшее стремительное преследование «противника».

На «поле боя» обстановка порой складывалась крайне непростая. Так получалось, к примеру, когда «противник» предпринимал самые неожиданные, неординарные шаги. К подобным действиям следует отнести «применение» по нашим войскам отравляющих веществ. Такие варианты часто отрабатывались на учениях. В этой критической обстановке весь личный состав незамедлительно исполь­зовал индивидуальные средства защиты, которые всегда находились при себе и в постоянной готовности.
Категория: Мои статьи | Добавил: ofizery (08.12.2008)
Просмотров: 847 | Рейтинг: 0.0/0 |
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *:
Copyright MyCorp © 2024
Бесплатный конструктор сайтов - uCoz