Петр Алексеевич

ИВАНОВ

Полковник

В 2005 году наша Родина — Россия и другие страны, воевав­шие против сил фашизма, отме­тили 60-летие Победы. У многих не вернулись с войны отцы, сы­новья, братья, сестры, родные и близкие люди. Неимоверно тя­желой ценой досталась нам эта победа. Десятки миллионов человеческих жертв, неисчисли­мый материальный ущерб и это еще не все.

Рассказывает П.А.Иванов: - У меня на войне побывали два брата и два маминых брата (дяди). Вернулись с войны домой только брат и дядя. А сколько труда вложили в «копилку» Победы, какие тяготы испытали (голод, холод, горе и слезы по погибшим) старики, женщины и дети всех возрастов?!

Победу ковали воины и труженики тыла. Мы, дети военных лет, вместе со взрослыми трудились в меру своих сил и возможностей. А порой, кажется, и сверх своих возможностей. Помимо дневной работы ночами приходилось пасти лошадей. В нашем колхозе все поле­вые и другие работы выполнялись на них. Мы, мальчишки, гордились, что работаем на лошадях, а не на быках, как в других деревнях. Конечно, все это де­лали под руководством стариков и мужчин, вернувших­ся с фронта по состоянию здоровья.

Мы, дети тех тяжелых военных лет, надеемся, что будущее поколение будет помнить, какой ценой далась нам всем эта победа, тех, кто своей жизнью и кровью на фронте, трудами и лишениями в тылу отстояли Родину, спасли их от рабства и уничтожения.

Деревня моя, деревенька

Как говорится, «все мы родом из детства». К этому добавил бы - «большинство из нас все родом из дерев­ни». Я тоже родом из деревни. Может быть, поэтому мне так близки и понятны её проблемы и трудности. Нынеш­нее состояние деревни не просто огорчает, можно ска­зать, убивает душу. Малая Родина, святой для сердца любого человека уголок.

Иду я тропинкою детства,

И все здесь дороже вдвойне:

Лесок и родник по соседству,

Что так утолял жажду мне...

О! Эти просторы святые!

Дороже и ближе их нет!

Речушка течет без названья,

Понуро стоят камыши,

А мне не унять ликованья,

Разбуженной детством души!

Мой край - глухомань, бездорожье!

Пусть я городской человек,

Ты мне с каждым годом дороже,

В тебе - мои корни навек!

Когда же сердце устанет

И я, покорившись судьбе,

Уйду, знай: последняя память,

Последняя грусть - о тебе!

Проезжая города, села, поля, как будто листаешь и читаешь страницы жизни великой нашей родины - России. Невольно приходят на ум слова великого рус­ского поэта Н.А.Некрасова: «Ты и убогая, ты и могу­чая, ты и бессильная матушка Русь...»

До боли обидно, что за прошедшие 15 лет приобре­тения Россией самостоятельности больших сдвигов, как в жизни деревни, так и в целом аграрном секторе в луч­шую сторону не произошло. Даже в пригородах крупных городов земля не обрабатывается, плодородная - зарас­тает сорняками, кустарниками, заболачивается.

Деревни и сёла вымирают. По данным последней переписи населения 2002 года количество деревень за 1989-2002 годы сократилось на 11 тысяч, ещё в 13 тысячах сельских поселениях население числилось, но не проживало. Число мелких населенных пунктов с населением 10 и менее человек составило 34 тысячи (почти каждое четвертое сельское поселение). Боль­шая часть из них - вымирающие, где население нетру­доспособное, нет экономический и социальной инфра­структуры. Думаю, большой импульс этому явлению дали волюнтаристские решения советской власти:

-     неоднократное принудительное объединение кол­хозов;

-     преобразование колхозов в совхозы (окончательно отлучили людей от права на землю);

-     попытки принудительного переселения мелких деревень в крупные, объявляя их неперспективными.

        При этом финансовые ресурсы на это не выделялись, но школы, медицинские пункты, магазины потребитель­ской кооперации, клубы закрывались;

-     ликвидация совхозов и раздача земель вместе с деревнями и их жителями крупным промышленным предприятиям в качестве подсобных сельских хозяйств;

-     направление ресурсов не на восстановление разру­шенных хозяйств в деревнях обжитых областей центра России, а на освоение целинных и залежных земель, где всё начиналось на голом месте. В частности, много средств было потрачено на это в Казахстане, а люди ехали туда из России.

Сельское хозяйство развивалось не интенсивными методами, а экстенсивными, то есть не за счет роста урожайности, а за счет увеличения посевных площадей.

В деревнях остались люди преклонного возраста, а молодежь, не имея работы, ушла в города. Если кто и остался, тот спивается. Деревня перестала быть храни­тельницей традиционных народных обычаев, нрав­ственности, трудолюбия, почитания и уважения стар­ших, семьи и детей. Эта беда коснулась сельские посе­ления всех народов России, а не только русского насе­ления.

Исторически население страны прирастало за счет роста сельских жителей. Не только потому, что числен­ность сельского населения превышала численность городского, а потому, что в сельской местности условия для жизни детей были более благоприятными, чем в городе: природа, безопасность, свежие продукты пита­ния, физическое развитие за счет посильного труда и т.п.

Малочисленные семьи - по одному ребенку в семье, редко два - это порождение не только низких доходов населения, но и городских условий жизни. В городе ре­бёнка редко отпускают гулять одного, если и пускают, то он ходит во дворе дома и только в светлое время суток. Астрономическая зима с длинными ночами длится почти четыре месяца (112 дней). Дети мало общаются с приро­дой, не испытывают нагрузок от физического труда и занятий спортом. Питаются дети и взрослые не натураль­ными и свежими продуктами, а, в основном, консервиро­ванными, морожеными, подвергшимся тепловой обработ­ке, что значительно снижает их пищевую ценность и содержание витаминов. А чем мы дышим, какую воду пьём? Постоянный шум, грохот городского транспорта... Всё это в целом держит городского жителя в стрессовом состоянии. Вот почему к окончанию школы дети имеют много всяких болезней. Процент здоровых детей с каж­дым годом снижается.

Хуторяне. Колхозы.

Деревня «Тёплый Ключ» (Высокогорский район Республики Татарстан), где я родился и вырос, образо­валась в 1930 году путем сселения хуторов в период коллективизации. А хутора образовались за счет пере­селенцев во времена столыпинской реформы (начало XX века). Кстати, после проведения этой реформы в России был наивысший сбор зерновых культур. Рефор­ма разрешила крестьянам выйти из крестьянской общи­ны, выкупить земельные наделы у помещиков.

Выкупили землю у помещика Осокина, к тому же владельца суконной фабрики в городе Казань, получив ссуду в банке. Ссуду всю вернули в установленный срок. И тогда государство выдавало льготные долгосрочные ссуды. Вообще, если бы не помощь государства, то не было бы освоения просторов от Уральских гор до бе­регов Тихого океана. К большому сожалению, жители Сибири и Дальнего Востока из-за ухудшения условий жизни сегодня покидают обжитые места и уезжают в ев­ропейскую часть России.

Деревня образовалась в одну улицу - 30 дворов. Люди были предприимчивые, трудолюбивые, в большинстве своем - честные, добрые и очень дружные. Семьи были многодетными, редко - двое детей, в некоторых вооб­ще подрастали восемь и более детей. Причудливой мебели не было. Наша кормилица, доктор, нянька - добрейшая русская печь, сложенная хорошим печни­ком дедом Максимом. Ложишься, ставишь ноги и греешь пятки и ступню. Плюс ингаляция картофель­ным паром. Выпьешь горячее молоко, ещё и с медом. Прогреешься на печи и спишь, как на перине. К утру - здоров. В школу снова на лыжах, после школы с горки кататься, либо на лыжах, либо на санках. Простудные заболевания ещё лечили жаркой баней. Как пропаришься березовым веником, так даже ледя­ные купели в весеннее половодье не страшны. Дрова были всегда. Только не ленись. Кругом леса. А какую мы пили воду! Два ключа (родника) на каждом конце деревни. Вода чистейшая, летом холодная, а зимой теплая. Женщины полоскали там белье даже зимой. Видимо, поэтому и деревню назвали Тёплый Ключ. Мне вдвойне приятно: родился в деревне Тёплый Ключ и живу на улице Теплый Стан (уже в Москве). Как уже отметили, народ был трудолюбивый, друж­ный, но и требовательный к руководству колхоза. Ни­какой вседозволенности начальству. Колхоз почему-то назвали «Горняк». В округе больше называли этим именем нашу деревню. Контроль, помимо ревизионной комиссии, был ещё общественный. Требовательны были и друг к другу. Мама рассказывала, что на колхозных собраниях проходили жаркие выступления и споры как с начальством, так и с отдельными нерадивыми члена­ми колхоза. Порой чуть до драки не доходило. Значит, люди чувствовали себя хозяевами, а не подёнщиками... Я не помню, сколько всего гектаров земли и угодий было у колхоза. Во всяком случае, недостатка не испы­тывали. Дополнительно колхозу были выделены залив­ные луга на Волге в районе ст. Угодино, Заготовленное сено вывозили зимой с установлением санного пути. В настоящее время эти луга затоплены водоемами Куй­бышевского водохранилища. Было около 30 голов ло­шадей, двигатель мощностью 12 л.с., который работал на сырой нефти. Зажигание от запала нагретого докрас­на на маленьком ножном кузнечном горне.

       Электричество появилось лишь где-то в 60-е годы прошлого века. Все освещалось керосиновыми лампами и фонарями. От двигателя был привод к мельнице для помола зерна на фураж лошадям и муки колхозникам для выпечки ржаного хлеба. Ах, какой был вкусный и аро­матный домашний хлеб! Шагая по улице, знаешь по аромату, в каком доме выпекают хлеб. Для выпечек к торжествам и праздникам муку из пшеницы мололи на мельнице в селе Каменка (р. Казанка). От двигателя был ещё привод к молотилке, именуемой «полусложная». Молотилка отделяла солому, мякину и зерно. Но зерно провеивали через веялку, вращаемую вручную. Был большой крытый ток, что позволяло работать в любую погоду. Была сушилка зерна и овин для сушки зерна в снопах, чтобы молоть и выпекать хлеб для выдачи ра­ботающим всех возрастов из нового урожая. Для них же варили обеды и ужины, начиная с сенокоса и до оконча­ния уборки зерновых, картофеля и овощей. Трудились все, особенно во время войны, начиная от детей старше 10 лет до физически крепких стариков. Колхоз имел две жнейки. Для работы на них специально откармливали три пары тяжеловозов. В собственности колхоза был 2-х этажный клуб и даже радиоприемник (в войну куда-то безвозвратно увезли), пасека с более 100 семей пчел, кузница (с хорошим кузнецом дядей Мишей Ларионо­вым), два склада, два овощехранилища. На ферме содер­жались овцы, свиньи, коровы и их молодняк.

Земля использовалась очень рационально. На вспа­ханных площадях под первый пар для посева озимых культур (рожь, пшеница) сажали скороспелые сорта картофеля или сеяли репу. Урожай с этих полей про­давали на рынках города Казань. Колхозу был доход для подготовки техники и инвентаря к сенокосу и уборке урожая, также на другие сельскохозяйственные нужды. Чтобы земля не оскудела, перед пахотой вто­рого пара и севом обильно вносили навоз. Химичес­ких удобрений и сорняков не было. Плодородие вос­станавливалось, урожаи были хорошие. Посевы кле­вера на сено чередовались с другими культурами. Это обогащало землю азотом.

Все работы в колхозе, включая вывоз снопов с полей на гумно, выполнялись на лошадях. Услугами мащинно-тракторной станции (МТС) не пользовались даже во время войны. В отличие от захудалых колхозов, вывозилось с полей все, включая солому. Солома яровых культур, ржаная, пропущенная через секатор и сдобренная фуражом, шла на корм лошадям, живот­ным на ферме и выдавалась колхозникам на трудо­дни. Навозных куч возле конного двора и фермы не было. Всё вывозили на поля для удобрения почвы. Колхоз, имея такое поголовье рабочих лошадей (по­чти одна лошадь на одну колхозную семью), все работы выполнял в агротехнические сроки, вовремя вывозил зерно в счет хлебопоставок государству. Не было слу­чая, чтобы член колхоза, работающий хорошо, не по­лучил лошадь для выполнения каких-либо работ в сво­ем домашнем хозяйстве, в том числе для обработки огорода или поездки в город, чтобы продать сельхозпро­дукты. Огороды были площадью от 0,25 до 0,4 га.

Строения у большинства жителей деревни были добротные, крытые тёсом или кровельным железом, только после войны использовали шифер или руберо­ид. В личных подворьях колхозников были: корова, овцы, у некоторых и козы, откармливали на мясо поро­сят, телят, а из домашней птицы - куры, гуси, утки, индюки.

Все сложные и трудоемкие работы (строительство, транспортировка стройматериалов и др.) выполнялись, как говорится, «миром», т.е. сообща. Работали бесплат­но, хозяин только кормил и угощал после выполнения работ выпивкой (водка, домашнее пиво или медовуха). Если кого-то не позвали на такую работу, то он выска­зывал обиду хозяину.

В наш (Шигалинский) сельсовет Юдинского района Татарской АССР, кроме д. Теплый Ключ входили пос. Светлое Озеро (15 дворов), д. Кунчур (35 дворов) и д. Шигали (более 100 дворов). Население было смешан­ное: чуваши, русские. Никаких конфликтов на нацио­нальной почве. Было много смешанных браков. Види­мо, этому способствовало, помимо действия властей, общая религия - православное христианство.

Во всех маленьких по численности населения посе­лениях, колхозы работали хорошо, колхозники за рабо­ту получали зерно, картофель и жили в достатке. А вот  в д. Шигали с первых дней организации колхоза люди не проявляли активности в труде, сельхозработы выпол­нялись МТС, за что платили государству зерном. Кол­хозники на трудодни получали совсем мало. Видимо, в больших коллективах люди менее сплоченные, не чув­ствуют себя совладельцами и работают лишь по при­нуждению.

Ещё в довоенные годы большинство колхозов, напри­мер, в нашем районе и соседних тоже, работали неэф­фективно. На мой взгляд, это было связано с тем, что люди были отлучены от собственности, не имея ника­ких прав. Лозунг «Земля - крестьянам» со дня коллек­тивизации крестьянских хозяйств потерял свою значи­мость. Землей, колхозной собственностью распоряжа­лись, как хотели, чиновники всех рангов от районных до центральных. Колхозник не был хозяином, как рань­ше таковым считался крестьянин. Отсюда и отношение к работе плюс в большинстве крупных хозяйств на тру­додни ничего не получали, и народ их прозвал «палоч­ками».

Семьи, как отметил ранее, были многочисленными. Школа размещалась в деревне, где сельсовет. Учиться ходили пешком, в любую погоду. Только зимой, в силь­ные морозы, учащихся младших классов возили на лошадях — посадят в сани, накроют тулупом и везут, как цыплят. С 5 класса зимой вставали на лыжи. Плохо было в весеннюю распутицу и в весеннее половодье. Речка Солонка, которую летом можно перейти вброд, весной разливалась. Был мосточек шириной в два бревна с поручнями. До моста, где переправлялись повозки с лошадьми, надо идти ещё один километр вкруговую, по­этому со страхом, но переходили по мостику над бушу­ющей весенней водой.